— С каждым годом грузинское вино становится лучше. Сегодня есть несколько производителей, которые действительно удивляют гурманов, ценителей вина, и все это работает на благо общего имиджа. Ожидается, что в Грузии в 2021 году соберут около 320 тысяч тонн винограда - такого объема не было никогда. Мы быстро развиваемся. Наша компания, можно сказать, за 7 лет выросла в 10 раз. В этом году у нас ожидается рост на уровне 47%. Для сравнения: в 2020 году мы выросли на 17%.

В ближайшие 10 лет мы сможем увидеть на винном рынке очень много революционных грузинских продуктов, которые будут стоить несколько тысяч долларов за бутылку. У нас - огромный запас, образно говоря, интеллектуальных вин, которые сейчас выдерживаются в бочках, в бутылках, и будут потихоньку предлагаться потребителям. Потому что нужно время, чтобы потребитель дозрел до них.

— Популярность грузинского вина ежедневно растет и на Западе (например, в США), и в Китае, Японии. Наши вина – белые, сделанные в квеври (квеври – большие глиняные сосуды) – на престижном конкурсе в Америке получили двойное золото - 96 баллов. Никогда прежде грузинские вина такого признания не получали! Красные вина также были высоко отмечены. В целом, наши вина много медалей забрали на разных конкурсах, проходивших во время пандемии.

В Великобритании мы, например, присутствуем в карте вин знаменитого ресторана Zuma. Вина Асканели в этом году, впервые в истории, встали в карту вин легендарного ресторана Nobu. И много других переговоров ведется. Мы всё больше и больше охватываем мировые рестораны. Это огромный успех, потому что попасть в эти рестораны без высокого качества продукта невозможно. У нас есть представительство в Германии, мы занимаемся немецким рынком. Мы эти рынки "ломаем", потому что даем хорошие цены и хорошее качество. И поэтому они стали сейчас сговорчивее. Раньше вообще слышать не хотели про Грузию, потому что не было спроса. Сегодня спрос появляется. Поэтому я думаю, что в ближайшие 10 лет грузинские вина станут в ряд с большими производителями вина из Австралии и Нового света. Это - абсолютно реальная история. Мы ведем переговоры с крупными торговыми сетями в Германии. Я думаю, что скоро встанем на их полки. Мы прекрасно продаемся в Швеции. Работаем на многих рынках и везде растем.

— Грех не сказать, что государство сильно помогает [грузинским виноделам]. Субсидирует проценты по банковским кредитам, субсидирует посадки новых виноградников, закупку винограда. В этом году объявили, что если виноград будет стоить 90 тетри, то 55 тетри [из них] будет государство финансировать… Это 29 американских центов. Если умножить на курс доллара, выходит примерно 21 рубль [на килограмм винограда]. С субсидией [на посадку новых лоз] еще дешевле выходит. Благодаря поддержке государства, мы имеем возможность предложить оптимальное сочетание цены и качества.

Я хочу подчеркнуть, что в Грузии законодательство о виноградарстве и виноделии - очень жесткое. Государство ведет учет, сколько гектаров виноградника в наличии у каждого крестьянина, фермера, и сколько килограммов винограда он может собрать со своего участка. Есть карты, где собрана полная информация о каждом хозяйстве: какой у него виноград и сколько. Во время сбора и приёмки урожая на заводах присутствует несколько служб - контролируют пофамильно, виноград каких сортов и в каком количестве сдают на завод крестьяне. Такого жесткого контроля нигде в мире нет. Я радуюсь этому, потому что только такой контроль может дисциплинировать виноделов, чтобы те не "грешили", а занимались правильным виноделием. Каждая бутылка сегодня - под серьезным контролем. Весь виноград только грузинский. По закону грузинский виноматериал нельзя вывозить из страны, и нельзя ввозить виноматериал из других стран. Эта государственная политика началась в 2012-2013-м году и успешно продолжается.

— Я отвечу, начав с более раннего периода. Я основал компанию Askaneli вместе со своими братьями в 1998 году. В тот период, грузинское виноделие было в плачевном состоянии. Представьте себе: советские заводы, антисанитария. В советское время была гонка за количеством, а не за качеством. Мы унаследовали печальную, разгромленную структуру виноделия в Грузии. Не было ни одного частного предпринимателя, который мог бы производить вино, как в Старом свете, где поколениями сохранялись традиции винодельческих домов, и каждое поколение стремилось к совершенству. А у нас тогда была гонка за количеством. Поэтому в период с 1998-го по 2006-й годы, до запрета, был некий бум. Бум был связан, в том числе и с тем, что во всех странах возросло потребление вина, и повсеместно наблюдался рост продаж. Даже несмотря на то, что качество вина того периода с сегодняшним просто несравнимо, все производившееся вино хорошо продавалось. Но 2006-й год, когда поставки в Россию прекратились, стал неким поворотным моментом, когда все останавливается, и ты начинаешь осознавать, что ты делаешь. И я бы сказал, что этот период был очень полезным для грузинского виноделия, потому что высвободилось время, многие начали думать, как производить интеллектуальное вино.

С прежним качеством мы не смогли бы взять европейские или другие рынки. Люди начинают хорошо разбираться в винах, и ты не имеешь права допускать даже маленькую ошибку. Потому что сегодня потребитель просит не только ароматику, а всё в комплексе: и минеральность, и послевкусие, и гармонию. Если какой-то из этих аспектов теряется - твое вино никому не нужно. К этому надо было прийти, научиться, понять, переоборудовать производство, почитать книги, набраться опыта. Это был период, когда мы осознали, что мы должны делать, куда идти. И в 2013-м году, когда для нас открылся российский рынок, мы повезли в Россию уже совсем другие вина, качественно другие.

— Я думаю, что каждое хозяйство будет жить, если хозяева будут понимать, что производить и как. Очень важно иметь знания и концентрироваться на качественной продукции. Маленькие хозяйства востребованы. Очень большой спрос идет на продукцию маленьких марани, у них появляются очень интересные продукты, создать которые большим производителям часто не под силу.

— В первую очередь – это знания. Когда ты углубляешь знания в виноделии, а кто-то из виноделов скажет, что он про вино знает все... Я буду считать его дураком, потому что не бывает такого. Это наука, в которой можно копаться и копаться и каждый год находить что-то новое. Каждое решение стоит денег. И есть люди, которые часть своей прибыли тратят на эксперименты, и в этих экспериментах находят новые решения. Мы этим занимаемся очень активно. И благодаря этому приобрели знания, которые - самый большой и серьезный инструмент в наших руках. В первую очередь, это знание винограда, земли, почвы. А от виноградарства начинается качество. Хороший винодел никогда не сделает хорошее вино из плохого винограда. А плохой винодел может и хороший виноград испортить.

Знание заключается в том, что ты чувствуешь лозу, принимаешь вовремя верное решение по биопрепаратам — это тоже приходит с опытом. Когда ты первый год что-то попробовал, и это дало плохой результат, то на второй год начинаешь думать, почему так получилось, и перестраиваешь виноградники. Это такая индустрия, в которой, если ты на один день опоздал, то можешь потерять все. Есть дни, когда ты должен закончить все операции, потому что потом поменяется структура винограда. Очень важно знание. Благодаря этой работе, мы поменяли многое в нашем хозяйстве, новые сорта винограда посадили - у нас около 12 сортов сегодня. И, кроме того, вместе с нами выросли и наши виноградники (им уже по 15-17 лет); это тот возраст, когда виноградник дает мощное, интересное, зрелое вино, все это вместе работает. И благодаря этому получаем интересные результаты.

— Самое правильное решение – мы два года назад начали ребрендинг компании, полностью изменили визуальный ряд, и на российском рынке, буквально месяца три назад, появились вина в новом исполнении. Идет расстановка в ресторанах, там еще несколько позиций добавилось. Ребрендинг провели - теперь очень достойно выглядит не только вино, но и его внешняя подача. Каждое вино - говорящее. Даже самое дешевое наше вино - тоже интересное. Доступное по цене – не значит «никакое». Мы не производим вина, которые ни о чем не говорят. Нет таких вин.

И, конечно, мы много строим, расширяем производство. Очень много изменений происходит в компании, каждый сотрудник - на своем месте. Поменяли менеджмент - сменили главного винодела, директора поменяли. И все это дает хорошие результаты. Но в ближайшие годы мы преподнесем еще очень много новых сюрпризов.

— Я считаю, что в Краснодарском крае очень большая перспектива у российского виноделия, и удивляюсь, насколько интересные вина получаются у российских коллег. Думаю, что изменение климата откроет ещё большую перспективу для российских вин. Я очень рад, что грузинские сорта винограда набирают популярность у российских виноделов. Чем больше хороших вин будем производить, тем мир будет добрее. Я желаю успехов российским виноделам… То, что сорт саперави набирает популярность [у российских виноделов], означает, что он будет пробивать дорогу для российских вин на мировом рынке. Сегодня грузинские виноделы активно этим занимаются. Завтра российские виноделы смогут спокойно этим воспользоваться и достичь хороших результатов. Все должны стремиться к общему успеху.

— Риски всегда существуют. В любом бизнесе. Я не хочу затрагивать политику, но думаю, что надо стремиться к тому, что мы - Россия и Грузия - должны всегда оставаться в добрососедских отношениях. У нас нет другого выбора, мы соседи. У нас много общего: вера, история, культурные связи. Нужно стремиться к тому, чтобы Россия больше показывалась в Грузии, и наоборот. Если мы не будем эти вещи делать, то мы оставим после себя печальную историю недопонимания… Этого никак нельзя допустить. И поэтому я это делаю [запускаю проекты в России] - чтобы не обрубать те нити, которые существуют. Нам нужно работать над тем, чтобы сегодняшнее время использовать на благо наших народов. И как раз культура, кухня, виноделие, кино, музыка, общение – то, чем мы и должны заниматься, чтобы каким-то образом восстановить доверие. В первую очередь, - через народную дипломатию. Тогда в мире станет больше дружбы и добра.