Вложения «в еду» стали ловушкой для инвестора

Инвестиционный интерес в сельском хозяйстве уже не связан с девальвацией рубля или эмбарго. Эти факторы исчерпали себя, говорят участники клуба Winner, которые встретились обсудить тему «Новые сферы приложения частного капитала».

Основные причины внимания инвесторов к агропромышленному комплексу (АПК) — разочарование в традиционных для инвесторов рынках (например, в недвижимости и финансах) и возможность получить государственные деньги на развитие частного бизнеса. Кроме того, агропром кажется островком стабильности из-за того, что, как любят повторять участники рынка, «кормить людей надо всегда».

Однако игроки отрасли предупреждают — люди без опыта работы в АПК и заемные деньги, без которых не обходится ни один крупный проект, стали смертельным сочетанием для отрасли.

Сейчас ситуация в сельском хозяйстве Северо-Запада, и без того сложная из-за неблагоприятного климата, дополнительно осложняется несколькими обстоятельствами, на которые бизнес не в состоянии влиять. Среди них — непредсказуемость политики государства в отношении санкций на ввоз сельхозпродукции из ЕС и Турции, ненадежность государства как партнера, падение спроса на продукты питания и, как следствие, ужесточение конкуренции на рынке.

Участники рынка ожидают, что приход новых крупных инвесторов в АПК будет сопровождаться покупкой уже действующих игроков. Не последнюю роль в этих сделках может сыграть отмена субсидирования тех или иных направлений агропромышленного комплекса. Крафтовое же земледелие так и останется для предпринимателей хобби.

Одним из факторов повышения интереса инвесторов к агропромышленному сектору эксперты называют официальные отчеты властей. «Официальная статистика показала, что темпы роста российского агропромышленного комплекса в прошлом году составили 4%. Бизнес видит цифры большой статистики, думает, что в растущей отрасли есть перспективы, и идет туда», — говорит управляющий партнер Deloitte в Петербурге Шариф Галеев.

Еще одна причина — разочарование инвесторов в других привычных для них отраслях. «Производство пищи всегда считалось устойчивой отраслью, — объясняет финансовый директор агрохолдинга «Выборжец» Павел Петров. — В кризис все туда бегут: и строители, и банкиры, и чиновники».

В качестве иллюстрации участники дискуссии привели пример проекта сыновей генпрокурора Юрия Чайки, которые сейчас строят грибную ферму под Москвой.

Однако за официальными цифрами и кажущейся устойчивостью отрасли стоит несколько системных проблем. Первая из них — дефицит кадров. Павел Петров приводит в пример специальность агронома, одна ошибка которого может всего за несколько месяцев погубить весь бизнес.

«Агроном может найти тысячи причин, почему вышел неурожай — плохие семена, перепад температур и т.д., — говорит эксперт. — А если ты не получаешь урожай, который запланировал, компания проваливается в минус. Два таких минуса в течение года — и бизнеса нет. Сейчас на рынке колоссальный дефицит хорошо подготовленных специалистов».

Импорт специалистов из других стран решает кадровую проблему лишь отчасти. «Иностранная экспертиза — это хорошо, но в российских условиях все имеет обратную сторону, — рассказывает генеральный директор «Идаванг Агро» Татьяна Шарыгина. — В качестве иллюстрации расскажу наш пример. У нас агроном из Дании, он работает на европейской технике. Габаритный размер трактора в Европе 3 метра, в России — 2,5. Транспорт выехал на дорогу, а тут гаишники стоят: «О, не габарит, штраф».

Вторая проблема агропромышленного комплекса — дефицит финансирования. По общему мнению участников дискуссии, инвесторы, просчитывая экономику сельскохозяйственного проекта, обязательно закладывают в бизнес-модель государственные субсидии и дотации. «Сфера сельского хозяйства настолько политизирована, что, к сожалению, в моем понимании 90% успеха сельского хозяйства связано с государственной поддержкой», — говорит председатель правления ГК «Галактика» Игорь Дю.

Получение госсубсидий — основное условие получения банковского кредита на развитие АПК-проекта. «Банк просто не даст денег, пока Минсельхоз не отобрал твой проект», — уверяет Павел Петров. Однако поддержка со стороны властей и банков не гарантирует успешного развития бизнеса в сельском хозяйстве.

Первый риск для нового агропроекта — многомесячное падение спроса на продовольственные товары. По последним данным Петростата, продажи продуктов питания в Петербурге в феврале 2017 года сократились на 7,8% по сравнению с аналогичным периодом 2016 года (до 34,6 млрд рублей). В таких условиях крупные проекты, выходящие на рынок, сразу начинают демпинговать, чтобы получить покупателя.

«Но любой крупный игрок, который выходит на рынок с большим объемом, в итоге будет играть сам против себя. Когда выходишь на рынок в один момент с большим объемом, ты «валишь» цены. Цена падает и у тебя, и у конкурента, но ты конкурируешь с теми людьми, которые уже несколько лет отдают свои инвестиционные долги. А если ты только привлек долг в банке, то у тебя себестоимость будет увеличена на уровень амортизации инвестиционного кредита, и ты становишься не конкурентоспособен», — объясняет Павел Петров.

В качестве примера участники дискуссии привели два проекта в Ленобласти, которые недавно привлекли миллиардные кредиты в Россельхозбанке. График погашения этих кредитов таков, что 70% долга приходится на последний год. Сейчас эти предприятия могут показывают прекрасные прибыли, а через четыре года им нужно отдать сотни миллионов рублей. Этот «баллон» легко может их потопить, уверены эксперты.

Кроме того, вероятность форс-мажора в этой отрасли очень высока, продолжает управляющий партнер петербургского представительства Baker & McKenzie Максим Калинин. «Условно говоря, пришла чумка — и стада нет. Банки не готовы принимать на себя эти риски при финансировании. Частично эти риски покрываются госсубсидями, частично — страхованием».

Еще одним риском эксперты называют насыщенность рынка. «В молоко, в свинину войти уже очень сложно, по яйцу Северо-Запад на первом месте в России, уже некуда приходить», — говорит Шариф Галеев.

Если крупные инвесторы появляются, то чаще всего речь идет о выкупе ниши, подтверждает Максим Калинин. «Если кто-то хочет войти в молочную сферу, или в производство хлебобулочных изделий, то переговоры ведутся о покупке бренда и производственных мощностей. Сейчас иностранцы начали интересоваться российскими активами. Во многих производствах себестоимость российского конкурирующего продукта осталась на том же уровне, что и до 2014 года, а продукция иностранных компаний, которую они раньше экспортировали в Россию, теперь не способна конкурировать с местной. Если ты хочешь занимать нишу в бюджетном сегменте — ты, как вариант, должен локализоваться», — объясняет М.Калинин.

Участники дискуссии не исключили того, что среди потенциальных претендентов на существующие активы могут оказаться близкие к власти компании. Отвечая на вопрос, почему любому, не связанному с АПК инвестору, сложно купить успешные российские предприятия, почти все коротко ответили: «Кто же ему продаст».

Однако можно предположить, что будущие инвесторы, имеющие сильные лоббистские возможности, могут искусственно повлиять на устойчивость компаний. Например, если правительство отменит субсидирование, то, вероятно, компании, лишенные господдержки, будут дешеветь и станут доступным активом для инвесторов.

Татьяна Шарыгина рассказала, что с 2018 года правительство отменяет субсидирование в некоторых отраслях. В частности, через год власти не будут поддерживать товарное свиноводство. Правда, пока речь идет только о новых проектах.

Небольшой капитал, по словам Шарифа Галеева, может найти применение в крафтовом земледелии. «Можно развивать небольшие нишевые проекты — кроличьи фермы, производство индюшатины и т.д.», — говорит эксперт. Однако такие проекты участниками дискуссии больше расцениваются как хобби, чем как серьезный бизнес.