Для семейных компаний, управляемых супружеской парой, или братьями-сестрами, вопрос преемственности особенно чувствителен. Они считают модель развития предприятия силами родственников эффективной и хотят, чтобы ее сохранили и следующие поколения семьи. Об этом рассказали участники дискуссии "Семьи бизнесменов", прошедшей в рамках клуба Winner РБК Петербург. На этот раз гостей клуба принимал ресторан «Банщики».

«На кого можно положиться, если не на людей, которые по-настоящему тебе близки, потому что они твои родственники»? – спрашивает генеральный директор компании «Еврострой» Оксана Кравцова. «У нас уникальный семейный бизнес, потому что в нем работают все наши родственники. Если это называется кумовством, то в таком кумовстве я не вижу ничего плохого, - продолжает она. - Мой муж владелец, у меня функции подрядчика. Также в компании работает мой папа и мой сын от первого брака, а мой второй сын от первого брака, живя в Лондоне, решает для нас архитектурные задачи. Работают и дяди-тёти, причем все стараются вложиться в компанию как можно больше, потому что это общее дело».

«У нас компания состоит из членов нашей семьи, - говорит основательница компании «Агротехнолоджи» и сети магазинов «Фруктовая лавка» Марина Станчиц. – Однажды мне пришлось уволить – вернее, не уволить, а попросить не ходить на работу – своего непосредственного родственника, но это исключение. Как правило, к родственникам у коллег и партнеров отношение более строгое, чем к обычным сотрудникам, и собственники берут «своих» на работу, когда те точно готовы хорошо ее выполнять». «Наш бизнес это импорт овощей и фруктов, и наши постоянные партнеры за рубежом – семейные компании, поэтому я неплохо знаю, как они устроены, - продолжает она - Думаю, если речь не идет об очень крупном бизнесе, это самая прогрессивная модель ведения дел».

«На топовых позициях в бизнесе должны быть профессиональные управляющие, – уточняет тезис об эффективности семейных компаний член совета директоров компании «Максидом» Мария Евневич. – Если членов семьи, вовлеченных в бизнес, достаточно, чтобы уравновешивать профессиональных управляющих, то нам повезло. Если нет, то приходится как-то выкручиваться».

«Пожалуй, что семейная компания – действительно, более надежная модель бизнеса, чем другие», - согласился управляющий партнер Юридической компании «Борениус» Андрей Гусев. «Но это не значит, дорогие коллеги, что нужно работать без договоров между членами семьи!», - добавил он. Семейственность влияет на бизнес и положительно и отрицательно – все риски отношений, причем в нескольких поколениях, становятся рисками бизнеса, - рассказал Гусев.

«Я года три представлял интересы одной из сторон при разводе состоятельной супружеской пары, - приводит Андрей Гусев пример семейно-деловых конфликтов. – То, что они спорили о таком имуществе, как дома и квартиры, это полбеды, но у них еще был серьезный бизнес, распределенный по разным странам. Война между ними шла не на шутку. Страсти регулярно накалялись. Я их спрашивал: как вы можете так разговаривать друг с другом, у вас же когда-то была любовь?». «В итоге мы нашли способ их успокоить, страсти улеглись и стороны пришли к мировому соглашению, но при этом они безжалостно «распилили» бизнес, что, естественно, не пошло ему на пользу, - подводит он итог истории. – Замечу, что у них не было никаких договоров; они просто были женаты».

Предусмотрительность, подкрепленная документами, нужна как в отношении спутников жизни, так и в отношении наследников и преемников. «Бывают случаи, когда один из основателей бизнеса в сорок с небольшим лет срывается со скалы или падает с дельтаплана, потому что успешных мужчин после сорока постоянно посещают разные нестандартные идеи. И его партнерам, вместо того, чтобы развивать бизнес, приходится улаживать конфликты с наследниками ушедшего основателя, не оставившего ни завещания, ни каких-либо других распоряжений относительно будущего своих активов», - продолжает Андрей Гусев и добавляет: «кстати, большинство семейных бизнесов проходят через несколько кризисов, и самыми острыми, по статистике, бывают кризисы третьего поколения».

«Внуки основателей компании, не разделяя ценностей старшего поколения и, не желая заниматься развитием семейного дела, просто продают его, причем, часто довольно дешево», - подчеркнул представитель «Борениус». «Надо продать все самому, как можно дороже, не дожидаться внуков? Я это запомню», – пошутил в ответ основатель ГК «БестЪ» и «Фермы Бенуа» Андрей Лушников.

Часть основателей компаний, пришедших в клуб «Виннер», уверены в своих потомках как продолжателях семейного дела. Другие пока не знают, смогут и захотят ли дети и внуки подхватить семейную компанию. И еще один вопрос, волнующий деловые семьи: если потомки захотят и смогут, пойдет ли это им на пользу?

«Члены нашей семьи – строители уже на генетическом уровне, – оптимистичен президент ГК «Еврострой» Валерий Кравцов. – У меня совсем маленький внук, ложась спать, берет с собой бетономешалку. Я ему говорю: возьми ты «феррари»! Но внуку строительная техника нравится больше. Так что я уже вижу, кому бы я со временем передал бизнес».

По словам Марии Евневич, она одна из младшего поколения семьи проявила последовательное желание участвовать в управлении отцовским бизнесом, при этом начинала карьеру с низовых позиций в чужих фирмах. «Отец (Александр Евневич, основатель и председатель совета директоров DIY-сети «Максидом», совладелец «Орими-Трейд» и ряда других крупных активов – ред.) считал, что дети должны пройти всю цепочку профессионального развития, самостоятельно продвигаться с нижних ступеней карьерной лестницы наверх, – рассказывает она. – Я пошла работать в «Максидом» маркетологом-аналитиком, меня устроили на работу под другой фамилией, во избежание не правильного ко мне отношения. Но меня быстро раскрыли, и, что бы я ни делала, мой непосредственный руководитель говорил одно: «Да, Маша, хорошо, Маша». Спустя год такой вот работы пришлось уволиться». Мария Евневич ушла на позицию главбуха в малую фирму, затем работала торговым представителем, потом перешла в СМИ – нескоро она стала членом совета директоров «Максидома» и, почти официально, преемницей бизнеса Александра Евневича.

По ее словам, членам семей бизнесменов, не вовлеченным в бизнес, приходится проще: они живут небедно, подчас не в России, и не сталкиваются со все возрастающим числом проблем отечественной корпоративной реальности. Пользуясь выражением Валерия Кравцова, часто «феррари» практичнее, чем бетономешалка.

«Наш бизнес был построен в девяностые годы, приобрел опыт выживания в тяжелых кризисах и оброс многочисленными связями, которые спасали в патовых ситуациях. Можно ли передать это детям, не знаю, – размышляет Андрей Лушников. – Чтобы справиться с управлением, им надо обрасти собственными связями, самим побывать в патовых ситуациях». Поскольку российская реальность гарантирует топ-менеджерам прирост патовых ситуаций, повышается и градус сомнений в целесообразности передачи «руля» потомству.

«Мне хочется спросить другие семьи, как они решают этот вопрос, – признается Елена Лашкова, генеральный директор Группы компаний « ГЕОИЗОЛ». – Моя младшая дочь давно знает, что должна будет поддержать наше дело, но имеем ли мы право погружать детей в этот безумный мир?».

Швейцарско-российская семейная винодельческая компания Domaine BURNIER (развивает собственные виноградники в Краснодарском крае) учитывает многовековой европейский опыт решения вопроса преемственности. Этот опыт однозначен: если дети не принимают бизнес, получается нехорошо.

«В Швейцарии виноградники принадлежат нашей семье в течение многих поколений. Невозможно это просто отдать постороннему, – говорит Рено Бюрнье. – Ведь у каждой винодельни – свои секреты мастерства, своя философия. Жизненный цикл виноградной лозы - минимум 30 лет. Все это время, каждый день, вы ухаживаете за виноградником, и вас поддерживает надежда, что дети продолжат дело». «Конечно, дети не всегда хотят продолжать, – сетует Бюрнье. – Тогда приходится продавать семейную винодельню. Но это - большая трагедия, потому что длинная история прекращается в один момент».

Дочь Бюрнье Александра готовится начать учебу виноделию в Швейцарии, чтобы затем управлять российскими виноградниками семьи: «Я бы хотела работать в России, потому что в Швейцарии очень много семейных бизнесов и много молодых женщин-управляющих. Хочу доказать, что и в России это возможно: быть успешной женщиной- виноделом. Здесь у меня будет больше шансов реализовать себя. Я совсем не боюсь, потому что я родилась в то время, когда родители начали дело, и росла вместе с ним». «Дочь выросла на виноградниках, – поясняет Марина Бюрнье. – Когда в младшей школе на 8 марта детей попросили нарисовать, что любят делать мамы, Александра нарисовала маму около трактора на винограднике с бутылкой вина в руке».

Жизненный и генетический опыт российских предпринимателей напоминает им о том, что бывают трагедии иного рода: история бизнеса прерывается в один момент, потому что его национализируют, либо компанию отбирают рейдеры. В год столетия Революции историческая память особенно остра, а экономическая ситуация подогревает тревоги о будущем наследников.

«В своих младших детях я развиваю все способности, которые у них есть, потому что сейчас предпринимательский труд в нашей стране очень тяжел, и приносит не те результаты, которые хотелось бы», – отмечает Оксана Кравцова. «Что лучше передать ребенку – деньги или бизнес? – размышляет Андрей Лушников. – Институт сохранения денег в России очень молод, на него сложно положиться. А бизнес, если он крупный, имеет тенденцию испаряться».

Лушников склоняется к мысли, что лучше передавать детям все-таки бизнес, но простой, в котором они смогут разобраться, и не крупный, чтобы не искушать окружающих. По мнению Елены Лашковой, детям лучше остаться в России и развивать семейную компанию в условиях неопределенности, нежели уехать в одну из спокойных западных стран, «где для наших детей нет интересной работы». «Но многие мои знакомые думают иначе: настраивают детей уехать учиться и не возвращаться в Россию», - говорит она. В целом, вопрос о будущем семейных компаний остается не решенным для их основателей.

«Как доверенное лицо некоторых владельцев бизнеса, я бы описал ситуацию одним словом: неспокойно, - говорит Андрей Гусев. – Многие боятся развивать бизнес в России, но также предпочитают и не уходить полностью в кэш из-за вероятности краха финансового рынка в целом». Как он продолжает, «очень умные люди, которые построили сложный диверсифицированный бизнес, часто возвращаются к базе - к строительству, к сельскому хозяйству; создавать и передавать детям простые бизнесы – это, возможно, грамотная рекомендация». «Если при этом у вас крепкие семейные традиции, вы уверены в своих родственниках, и ваши с ними деловые отношения правильно юридически оформлены, то лучше и быть не может», - резюмирует Андрей Гусев.