Сейчас ситуация отличается в корне. В 1998 году было легче, потому что вы проснулись, курс обвалился в 4 раза, вот и все. Кризис длился один день – после этого все четко поняли, где оказались. В 2014 году мы понимали, что курс растет из-за санкций, бегства капиталов. Единственная неизвестность была в том, какие еще санкции придумают США. Но мы также понимали, что клиент жив-здоров, никуда не делся, все работают. А сейчас другая история. Во-первых, экономическая вводная, никто не понимает, что будет с нефтью. Но ее еще как-то можно было бы пережить, если бы не вторая вводная – пандемия. Никто не понимает, что будет с населением, с работой ресторанов и магазинов. На какое-то время можно просто остаться без клиентов, без персонала.
Комбинация же этих двух факторов создает такую вариативность сценариев, что невозможно все просчитать. Общий глобальный сценарий я посчитал, но дальше, в рамках него, действовать все равно придется в режиме онлайн-реагирования.
Когда реальность медленно наступает, и вы не понимаете, какая она будет, это еще и эмоционально тяжелая ситуация. Я вижу, что тучи сгущаются, но не знаю к чему готовиться. Конечно, в этой ситуации предсказать что-либо сложно. Хотя я считаю, что Москва еще не на пике эпидемии, а готовится к ней, поэтому нас еще ждет тяжелейший апрель и май.