Лесник и муравьи: как бизнес принимает риски от государства

Петербургские бизнесмены рассказали о рисках нового делового сезона. Наибольшую угрозу устойчивости компаний сейчас представляют законодательные новеллы, волатильность курса национальной валюты и предубеждения иностранных партнеров. Не каждый предприниматель готов мириться с высокими рисками ведения бизнеса внутри России, поэтому большинство при первой возможности стремится выйти на международный рынок. Однако здесь возникают трудности, связанные с принадлежностью к российской юрисдикции – компании сталкиваются с санкциями либо прямо, либо косвенно (опасаясь вступить в отношения с кем-либо «токсичным», иностранные контрагенты увеличивают глубину проверок партнеров российского происхождения). О стратегии и тактике работы в ситуации «между двух огней» рассказали участники дискуссии из цикла «Клуб Winner», организованной РБК Петербург.

Результаты законотворчества внутри России влияют на бизнес больше, чем экономическая турбулентность и чем западные санкции, отметили участники встречи. Например, риском для целого ряда предприятий неожиданно стала пенсионная реформа. «Мы не знаем, что нам «прилетит» в подарок в сфере работы с персоналом, - отметил в частности глава ГК «Герофарм» Петр Родионов. - У нас в компании средний возраст сотрудников ниже 30 лет. Раньше это считалось достоинством, а теперь будет восприниматься как проблема. Не хотелось бы разбавлять коллектив теми, кто будет работать на привилегированных условиях; кого нужно держать в компании в силу возраста, не зависимо от профессиональных достижений. Такое неравенство сильно повлияет на корпоративную культуру».

Он добавил, что до сих пор петербургским фармкомпаниям удавалось привлекать молодых талантливых специалистов, которые имеют карьерные альтернативы за рубежом. В случае обязательного найма и удержания на работе людей предпенсионного возраста, количество рабочих мест для «звездной» молодежи в России сократится и «утечка мозгов» может ускориться, согласились участники встречи.

Управляющий партнер юридической фирмы «Борениус» Андрей Гусев отметил целый ряд важных для бизнеса новостей в области законодательства и правоприменения. Среди тревожных сигналов он упомянул, в частности, тренд на «криминализацию» гражданских споров. Например, по его словам, пристального внимания бизнесменов требует тема субсидиарной ответственности генеральных директоров и собственников бизнеса перед банками, налоговой и другими кредиторами и связанные с ней риски привлечения к уголовной ответственности по статьям «Мошенничество», «Мошенничество в сфере кредитования» и «Незаконное получение кредита».

«Более того, сейчас понятие «бенефициарного собственника» стало толковаться очень широко, - продолжает Андрей Гусев. - Оно может включать всех, кто реально оказывал влияние на принятие решений. Также повысились риски ответственности «за старое». При банкротстве, например, ответственность может понести в том числе и лицо, которое уже какое-то время не является собственником».

Поскольку постоянно происходит возбуждение уголовных дел в рамках долговых споров, то достаточно короткие гражданско-правовые сроки давности теряют свою актуальность и на их место приходят длинные уголовно-правовые сроки, далее подчеркивает эксперт. «Например, срок давности составляет 10 лет в случае с мошенничеством, - поясняет Гусев, – и получается, что можно понести ответственность за ситуацию, которая произошла с бизнесом 9 лет назад при том, что он уже 3-4 года назад перестал быть вашим". "Иными словами, клиенты говорят, что как-то неспокойно стало – не знаешь, откуда прилетит», - резюмирует глава «Борениус».

Участники дискуссии реагируют на усиление государственного вмешательства в экономическую сферу по-разному. Большинство из них считает, что новые вызовы необходимо коллективно осмыслять и сообща «дуть в уши» государству, если оно «перегибает палку». «Ключевой инструмент решения проблем избыточного регулирования – союзы и ассоциации. Особенно отраслевые. Это серьезно помогает бороться с турбулентными факторами», − поясняет основатель проекта «Петербургский стартап» Александр Ружинский.

«Зависит ли жизнь муравейника от действий лесника? Наверное, зависит. Но что-то я сомневаюсь, что муравьи собирают круглые столы и обсуждают риски, которые может причинить лесник, - оппонирует генеральный директор компании «Левенгук» (производитель бытовых оптических приборов) Антон Епифанов. - Если я начну думать о рисках, которые мне принесет государство, то у меня не будет бизнеса». «Я размышляю о своем бизнесе, о своей прибыли и марже, - продолжает Епифанов. - Повышаю маржу, если она снизилась в силу действий кого бы то ни было. А также, следуя принципу муравьев, перетаскивающих муравейник на новое место, если лесник повредил старое, переношу бизнес на новый рынок, когда на старом в худшую сторону меняются условия».

Зачастую не получается игнорировать «фактор лесника», возразили его собеседники. «Я руководил независимыми СМИ, но у меня там были серьезные проблемы с властью. Эта ситуация меня до сих пор догоняет, хотя к медийному бизнесу я уже 4 года не имею отношения, - отметил сооснователь и директор сервиса доставки товаров iGoods Григорий Кунис. - Медийный бизнес мне продолжает безумно нравиться, но заниматься им стало невозможно. Я отреагировал на эти риски и ушел из прошлого бизнеса. Де-факто я все там потерял». «Вы могли все потерять и в совершенно другом государстве, - заметил Антон Епифанов. – Риски изначально свойственны нашей предпринимательской профессии».

При разном отношении к действиям государства, большинство бизнесменов, работающих на внутреннем российском рынке, наращивают деловое сотрудничество с ним. Без государственных заказов трудно развивать бизнес, так как частный сектор экономики сокращается, отмечали собеседники. «Основные заказчики у нас государственные компании и корпорации. Работа с ними отличается от работы на частный бизнес - ценности заказа у госпредприятий формируются на иных принципах. Если частному заказчику всегда нужен результат, то государственному – не обязательно. Часто ему нужны действия для отчетности или для освоения денег, − рассказывает генеральный директор ГК «Биотехпрогресс» Денис Петров. - Не знаю, что будет, если у нас увеличится доля госзаказов; она уже достигла 80%».

Не последнее место в списке причин, влияющих на устойчивость петербургских бизнесов, занимает произошедшая этой осенью девальвация национальной валюты. Как отметил управляющий директор CIB Северо-Западного банка ПАО Сбербанк Дмитрий Бронников, у ослабления рубля есть немало бенефициаров и немало тех, кто от него проигрывает: «Кто-то «сидит в рублях» и не чувствует девальвацию. Кто-то экспортер, и поэтому выигрывает от этой ситуации - за ту же сумму долларов получает больше рублей, а расходы осуществляет в рублях. Кто-то импортер и вынужден терять деньги при росте курса доллара и евро».

Участники дискуссии, находящиеся в «рублевой зоне», признались, что экономические условия для них сейчас вполне комфортны. «Мы относимся к той счастливой части экономики, где всё в наших руках, так как и доходы, и расходы у нас рублевые. Есть только один незначительный фактор, который на нас влияет – рост цен на бензин», – комментирует Григорий Кунис. «Падение курса рубля для нас относительно позитивно, так как мы все производим сами, и наша конкурентоспособность растет по сравнению с коллегами, которые что-то ввозят из-за рубежа», − добавляет Петр Родионов.

Другой «лагерь» представляет Денис Петров - обесценивание рубля создает для его компаний проблемы при заключении договоров по фиксированной стоимости. «Комплектующие у нас импортные. Заказчик никогда не компенсирует затраты, связанные с изменением курса», - поясняет руководитель ГК «Биотехпрогресс».

Что касается экспортеров, то и ситуация с курсом рубля, и стагнация доходов населения способствуют тому, чтобы в их полку прибывало.

«Особых возможностей для роста в России мы не видим. У нас и так здесь доминирующая доля рынка. Для нас главные пути развития - на Западе. У нас уже есть склады в Штатах и Чехии. Планируем открыть склад еще и в Китае», − отмечает Антон Епифанов.

По данным Федеральной таможенной службы, наибольшая доля российского экспорта, (почти 11%) в 2017 г. сосредоточилась в КНР. Реплики участников дискуссии подтвердили этот тренд – петербургские компании с экспортным потенциалом или уже работают в Китае, или планируют туда идти. «Многие компании экспортируют свою продукцию в Китай, - отметил Дмитрий Бронников. - Если твоя продукция конкурентоспособна по качеству и цене, то ее будут покупать в любой стране. Китайский рынок - такой же, как и любой другой, просто он огромен, и поэтому, возможно, более интересен».

По словам Дениса Петрова, этот рынок очень требовательный и сложный для вхождения: «Китайский рынок не простой, но бешено растущий. И туда можно прийти только с новыми технологиями. Мы потратили 8 месяцев, чтобы открыть компанию в российско-китайском инженерном центре при технопарке». ГК «Биотехпрогресс» увидела свою нишу в том, что из-за бурного развития производства КНР нуждается в технологиях, снижающих техногенное воздействие на экологию. «Технологии очистки воздуха и воды, которые мы разрабатываем и применяем, там очень актуальны. Первый наш китайский контракт был заключен с нефтеперерабатывающей компанией. Еще мы рассматриваем предложение от пивного производителя. Видим хорошие перспективы», − рассказывает Денис Петров.

Фармпроизводители обкатывают технологии на внутреннем рынке и ищут партнеров, готовых продвигать их на международных площадках. «Нам нужно нарастить определенные компетенции, которых не было в силу нехватки технологий. Сейчас у нас есть те продукты и технологи, с которыми можно выходить за рубеж. В ближайшие 2 года в фармацевтике появятся новые проекты, которые можно будет показать в том числе международному рынку», – поясняет Петр Родионов.

Компании выходят за рубеж не только к потребителям, но и к инвесторам – потребность найти финансирование за рубежом нарастает параллельно снижению инвестиционной активности в России.

«Наблюдается уход международных венчурных фонов с российского рынка. Тяжело работать в условиях, когда непонятно, что будет на рынке спустя год, два или пять лет, − констатирует директор по развитию бизнес-акселератора IDealMachine Елена Силинская. - Поэтому им проще инвестировать в те компании, которые находятся на их рынке». Как она подчеркивает, иностранным инвесторам интересно вкладывать средства в российские стартапы, если эти стартапы меняют «прописку». Как следствие, по словам Силинской, «создаются компании, которые при русском основателе находятся где-нибудь в Европе или в Америке; в них можно вкладывать инвестиции, так как они зарубежные».

Ее слова проиллюстрировал коммерческий директор компании «АйБрейн», разработчика инновационной медицинской техники, Сергей Козлов. «Мы высокотехнологичный стартап, начавший 3 месяца назад первые продажи. До этого у нас был длительный этап привлечения инвестиций. Тема с некоторым недоверием к нашему рынку присутствует и обостряется, - сказал он. - Когда мы начинаем говорить инвесторам, что у нас вот-вот откроется подразделение в Израиле, тогда отношение меняется». «В России, наверное, все боятся неопределенности, что сказывается на объеме венчурных инвестиций. Многие считают, что российский рынок - это какой-то black box, куда деньги попадают, а что с ними потом происходит, не ясно», - добавляет Козлов.

Андрей Гусев отмечает, что, к сожалению, изменились масштабы как отечественных, так и иностранных инвестиций: «Многие собственники сидят на огромных финансовых подушках и при этом не хотят вкладывать деньги в реальный бизнес, потому что боятся рисковать».

В заключение собеседники отметили, что сегодняшний экспорт и бизнес-эмиграция нередко перемежаются. Для более эффективного экспорта компании открывают «дочки» за рубежом, и в них постепенно перетекает основной объем бизнеса. Кроме того, успех на зарубежных рынках убеждает предпринимателей в том, что они уже могут оторваться от российских корней. Это особенно касается наукоемких компаний, которые не привязаны к тяжеловесным промышленным активам, стоимости труда, и могут без труда «перетаскивать муравейники».

Иными словами, бывает экспорт, говорящий о силе и международной конкурентоспособности компаний, а бывает – как реакция на ухудшение климата в родном «лесу».